Известно, что музейными ворами движет страсть к наживе и именно она их, в итоге, и губит. Большинство преступников, специализирующихся на произведениях искусства, попадаются именно при попытке сбыть свою уникальную и дорогостоящую добычу. Именно не типичное для вора бескорыстие помогало Стефану Брайтвизеру (Stéphane Breitwieser) долгие годы похищать бесценные шедевры и не попадаться в поле зрения полиции.  

Брайтвизер совершил около 200 дерзких краж из европейских музеев, в ходе которых его добычей стали 250 произведений искусства и исторических артефактов. Стефан «работал» с 1995 по 2001 год, используя простой, но, как оказалось, очень эффективный способ.

Вместе со своей подружкой Анной-Кэтрин Кляйнклаус (Anna Catherine Kleinklaus) он приходил в известный европейский музей или галерею среди бела дня и пока девушка следила за охраной, просто прятал вещь под одежду. После этого пара покидала место преступления, садилась в поезд и возвращалась домой.

  

Зал одного из бельгийских музеев, из которого была совершена кража экспонатов

Стефан Брайтвизер родился в 1971 году в Эльзассе, на северо-востоке Франции. Его отец работал в швейцарской коммерческой компании, а мать была простой медсестрой. Несмотря на то, что в семье никто не был связан с искусством, Брайтвизеры любили старинные и изящные вещи, отдавая предпочтение предметам интерьера и декора XVIII столетия. Стефан рос среди изящной старинной мебели, картин и раритетных книг, что во многом сформировало его как личность.

Когда парню исполнилось 22 года, семья его родителей распалась — отец выставил их с матерью из дома и они были вынуждены снять маленькую квартиру с дешевой стандартной мебелью из IKEA. Но тяга к прекрасному, заложенная родителями в детстве, не покинула Стефана и он, чтобы удовлетворить свою потребность любоваться изысканными вещами начал подворовывать на барахолках, в антикварных лавках и музеях.

  

Один из некогда украденных Стефаном экспонатов — скульптура из слоновой кости Адам и Ева, работы Георга Петеля, XVII век

В это же время Брайтвизер познакомился с Анной-Кэтрин Кляйнклаус, которая разделяла страсть Стефана к прекрасному. Пара начала жить вместе, а украденные сообща экспонаты стаскивали в свое «семейное гнездышко». У молодых преступников были свои строгие принципы — они никогда не проникали в музеи тайно и не прибегали к насилию, поэтому считали, что их совесть чиста и ценности просто перешли на хранение в другое место.

Стефан и Анна-Кэтрин приходили в музей ближе к обеду, когда количество посетителей невелико. Молодые люди приобретали билеты и вели себя вежливо и корректно. Прогуливаясь по залам, пара выясняла как расставлены охранники, куда направлены камеры и как можно максимально быстро покинуть здание, не вызывая подозрений. За время своей деятельности музейные воры обзавелись бесценным преступным опытом и работали четко и слаженно.

Позднее, на допросах в полиции, Стефан сообщил, что особенно ему нравились музейные залы со старыми паркетными или дощатыми полами, которые скрипели под весом человека. Благодаря этому звуку Брайтвизер и его напарница могли определить не только направление, откуда приближается нежелательный свидетель, но и расстояние до него.

  

Благодаря своему нетипичному для вора поведению, Брайтвизер был неуловим

Помогало в работе и то, что в студенческие годы Брайтвизер пару месяцев работал охранником в Историческом музее Мюлуза и хорошо изучил представителей этой профессии. По его словам, большинство сотрудников службы безопасности абсолютно не обращают внимание на охраняемые ценности, а целыми днями пялятся на посетителей. Благодаря этой особенности, пропажа шедевра обнаруживалась слишком поздно, когда похитители были уже далеко от места преступления.

Что заставляло Брайтвизера похищать предметы огромной материальной и исторической ценности, если не нажива? Может Стефан со своей подругой были клептоманами? Оказывается, похищение было не самоцелью, а лишь способом получить вожделенный предмет. Парень страстно желал обладать великими шедеврами и получив их, испытывал невероятную радость. По словам преступника, созерцая картину или статуэтку, он чувствовал нечто наподобие сердечного приступа от восторга.

При этом Брайтвизер был крайне переборчив и брал далеко не все, что «плохо лежало». Парня привлекали предметы XVII-XVIII столетия, которые появились до промышленной революции и были от начала и до конца изготовлены вручную. Статуэтки, гобелены, картины, украшения, посуда, книги — это могло быть что угодно, но при одном условии, что вещь нравилась Стефану и его девушке.

В одном из интервью вор сообщил журналистам, что неоднократно имел возможность завладеть бесценными полотнами Рубенса, но сделал этого, так как, по его словам, картины художника были большими и религиозными.

«Глядя на что-то прекрасное, я не могу удержаться от слез. Некоторые люди не понимают этого, но я могу плакать о вещах».

Так объяснил прессе свою страсть к шедеврам Брайтвизер. Кроме этого, Стефан озадачил всех признанием, что принося из музея домой очередную добычу, он чувствовал себя так, как будто забрал из приюта несчастное животное и окружил его заботой.

  

Брайтвизер стал самым продуктивным и при этом самым необычным музейным вором в истории

К другим ворам Брайтвизер относится с глубоким презрением. Его возмущали способы похищений из музеев, которые практиковались любителями наживы. Стефан утверждает, что вырезание картин из рам — это варварство, а сворачивание их в рулон — вандализм.

Стефан и Анна-Кэтрин жили в небольшой квартире, принадлежащей матери Брайтвизера, в небольшом французском поселке Герстхайм, на границе с Германией. Свою комнату молодые люди называли «пещера Али-Бабы» и эта шутка была недалека от истины.