Девочка-не-как-все

Валентина Санина прославилась в эмиграции, после революции. Обычно за таким сюжетом стоит история дворянки — русские девушки благородного происхождения буквально перевернули мир моды в начале двадцатого века. Но Валентина происхождением не блистала. Она была девочкой из обычной мещанской семьи. А хотелось быть — очень необычной.

Внешность у неё была самая подходящая, чтобы покорять толпы поклонников. Загадочно скуластое лицо, голубые глаза, длинные косы золотисто-русого цвета, изящные руки. Валя старалась и держаться изящно, даже чуть манерно. А в гимназии девочка постоянно получала выговоры. То вместо форменного фартука наденет какой-то фантастический — вроде и цвета нужного, но покроя больно причудливого. То на голове из обычных, разрешённых правилами кос соорудит невероятную причёску.

После гимназии в те времена вопрос, куда пойти, перед девочкой не вставал. Вот и перед Валентиной был другой: как прославиться. Она решила стать актрисой. Дарования Санина была невеликого, зато эффектная внешность, элегантные жесты и позы, некоторая манерность — что было в моде — нравились зрителям. Вокруг девушки вились поклонники, на сцене её засыпали цветами.

Санину просто нравиться не устраивало. Выбрала стезю — будь на ней лучшей. Она репетировала часами, она репетировала на свиданиях, она репетировала перед гостями — всё, чтобы стать настоящей актрисой. В этот период она с Вертинским и познакомилась. Знаменитый певец приехал на гастроли в Харьков.

Девушка была эффектна, она была красива — но вокруг Вертинского всегда было полно красавиц. Но Валентина выделялась буквально всем. Среди пёстрых открытых платьев она одна в тот вечер была в чёрном, закрытом до самого ворота. Среди дам в украшениях — она надела только хрустальный крестик на шею, такой одинокий поверх чёрной ткани, закрывающей всю её фигуру. Она была спокойна и ленива и не пыталась покорить звезду. Роман между Саниной и Вертинским был настолько же бурным, насколько коротким, и навсегда оставил тревожащее воспоминание в сердце певца — и, кстати, три романса в её честь в его репертуаре.

Они увиделись снова через двенадцать лет, в Нью-Йорке. Он опять был на гастролях. Она так и не покорила театр. Но стала чертовски известной!

Мадам, скажите, кто вам шьёт?

Гражданская война разделила страну не только на дворян и пролетариев. Многие дворяне оставались и потом работали в советских учреждениях, снимались в советском кино, служили в армии. Многие мещане покидали страну. Санина покинула тоже, но не одна — перед посадкой на пароход из Севастополя ей сделал предложение офицер по имени Георгий Шлее.

Короткая задержка в турецком Константинополе. Греция. Италия — тут Санина пыталась стать актрисой немого кино. Итальянцам скуластые женщины очень нравились. Но карьера всё же не задалась, и пара переехала во Францию — встала на трамплин, который должен был подкинуть их до США. Чтобы заработать денег на билеты, манерная, утончённая Санина два сезона отплясала в кабаре.

Здесь она познакомилась со Львом Бакстом, автором костюмов к знаменитым дягилевским балетным сезонам. «Откуда у вас такие платья, мадам? Всегда ходите в таких, не следуйте за глупой модой…»

Она и ходила. На модные короткие прямые платья денег не было — носила сочинённое ещё до отъезда из России. На улице её догоняли женщины: «Мадам, кто вам шьёт?» Нет, определённо, слава ждала Валентину, но не сценическая. И ей хватило мудрости это понять, не цепляясь за более соблазнительный образ известной актрисы в своих мечтах.

Диктаторша

В 1923 году супруги Шлее оказались в Нью-Йорке со скудным багажом и не очень-то внушительными накоплениями. Большую часть багажа составляли новые платья Валентины — пошитые из самых дешёвых тканей. Она выглядела в них так, что на улице на неё оборачивались прохожие. Мужчины любовались фигурой, женщины думали, где взять наряд, в котором тобой будут так любоваться…

Очень скоро у Валентины появились первые клиентки. Они приходили с ожиданиями и запросами. Санина выслушивала их и творила. Очень быстро оказывалось, что «выслушать» для Саниной не значит «послушаться». «Но я ведь хотела здесь бант," волновалась на примерке клиентка. Санина изучающе оглядывала её. «Да, рукав мы сделаем вот так…» — и ни слова о банте. Но взгляд в зеркало заставлял клиентку проглотить все гневные слова. Из неё только что сделали богиню красоты.

Полнота или худоба, сколиоз или сутулость, широкие бёдра, узкие бёдра — всё в платьях от Саниной превращалось в достоинство. И это достоинство было непоколебимо обстоятельствами. Женщина в наряде от Саниной оставалась блистающей, что бы ни делала в своём платье — кидалась в объятья мужчины, отплясывала весь вечер, шла по лестнице, садилась в машину… Это разительно отличало платья Валентины от её американских соперников. В их платьях можно было только эффектно стоять и всё время приходилось следить, чтобы оно не сбилось.

У Валентины был ряд принципов. Никаких брошей и шёлковых цветов. Никакого меха (носите норку на футбольные матчи!). Никаких мелких рисунков на ткани — женщину не надо маскировать, женщина должна быть в центре внимания. Никаких туфель на каблуках. Если клиентка отказывалась в ателье переобуться в балетки, Валентина просто выгоняла её.

VOGUE, 15 ноября 1944

О Саниной написал Vogue. Санина открыла магазин платьев. Наконец, Санину стали приглашать создавать костюмы для героинь кино. Сами актрисы тоже стали одеваться у Саниной в жизни. Среди них была Грета Гарбо. Дружба с ней стала для Валентины началом трагедии.

Гарбо плюс Валентина… плюс Георгий

Грета была очень необычной для Голливуда женщиной. Иммигрантка из Швеции, она была довольно замкнутой, не очень любила сверкающие наряды, шум, вечеринки. Валентину вечеринки устраивали, когда всё внимание доставалось ей одной. И тем не менее — они подружились, нелюдимая до стеснительности, до грубости шведка и всегда элегантная, не лезущая за словом в карман киевлянка.